5 основных удавок:
1) Жалость к себе и другим (грихнá). Жалость к себе неприемлема для йогина, ибо неизбежно проистекает из раздутого самомнения, чувства важности собственной персоны и ложного отождествления с преходящим вместо вечного. Жалость же к ближнему не может помочь, а лишь усугубит его плачевное состояние. Не следует путать жалость с со-страда-нием (совместная страда, работа). Указать выход из горестного положения жалость не в состоянии.
2) Тоска, уныние (щóка). Великий святой русской земли Серафим Саровский говорил: «Нет хуже греха, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния». Почему? Потому что так же, как и жалость, уныние – свидетельство тупикового чувства собственной важности.
3) Страх (бхая‘м). Пожалуй, самая сильная из всех эмоций, удушающих человека на протяжении всей его жизни. Страх поселяется в нас практически с момента первого осознания нашей смертности. Страх полного исчезновения того, что мы привыкли воспринимать как наше драгоценное «я», повергает в отчаяние и депрессию. Именно этот коренной ужас перед неумолимой бездной смерти и порождает все остальные виды страхов и беспокойств, заставляя человека искать внешних, временных, материальных утешений.
4) Стыдливость (ладжá). Нарочитое умаление себя, неверие в Себя, а, стало быть, отрицание своей божественной сути, никак не может быть достоинством с точки зрения освобождающего учения агам. В то же время, отсутствие ладжи вовсе не означает грубого, разнузданного поведения, а, скорее, безмятежное йогическое достоинство.
5) Брезгливость (джугупсá). Опять же, быть небрезгливым не означает, что надо питаться помоями или не прибирать свое жилище. Важно не содрогаться внутренне, не быть зацепленным этой удавкой.
Заметьте, что все вышеупомянутые паши (они же эмоции) заставляют нас сжиматься, скукоживаться. Они разрушают нас – и внешне, и внутренне, в то время как любовь, радость, принятие – это всегда расширение, всегда полная открытость. Всех их питает неверие в собственную врожденную божественную природу, в ее непреложную красу, силу и сияние. Вместо всемогущества Шивы джива ощущает себя маленьким, беспомощным, зависимым а, по сути, безбожным. Власть удавок над нами и есть безбожие. В результате, джива чувствует свою обособленность от всего и всех, свою ограниченную микроскопическую индивидуальность, которая костенеет в крепкой кольчуге, сотканной из имени, профессии, статуса, карьеры, происхождения, семьи, достижений. Так выстраивается величайшая подмена: мы начинаем принимать временные, тленные, недолговечные вещи за основу, и горюем, когда они вдруг начинают таять на глазах. Всю свою жизнь мы посвящаем взращиванию и пестованию того, что, в конечном итоге, как дым на ветру покидает нас, совершенно не подозревая, что нетленное постоянно живет внутри, как подлинная, неотъемлемая наша суть. Всецело поглощенные грохотом и мельканием внешних впечатлений, мы не слышим нежного биения сути. Так работают удавки.
Подлинная ахимса не внешняя, а та, что постоянно происходит внутри нашего существа. Заключается она в невреждении своей изначальной божественной природе, в обнаружении и осознании Шивы как субстанции, пронизывающей все без исключения аспекты бытия. А такая ахимса подразумевает полное освобождение от зловредных удавок. Только такая внутренняя ахимса спонтанно повлечет за собой и внешнюю. Ибо неизменная божественность мира откроется и засияет во всем своем многообразном великолепии. И все ее части – от минералов до звезд, от улитки до человека – предстанут единой мировой душой. Мыслью, словом или делом нанёс вред части – навредил целому. Без этого целостного осознания все внешние проявления так называемых милосердия, сострадания и человеколюбия, которыми так любит оперировать для своих далеко не гуманных целей пресловутая политическая корректность, останутся лишь фрагментами все той же паши жалости.